Технологии массовых опросов не стоят на месте. С внедрением планшетов в массовые опросы появилась возможность в автоматическом режиме регистрировать самые разные параданные, в том числе и записывать аудио при проведении поквартирных личных опросов. В свою очередь, аудиозаписи всех обращений не только обогащают исследовательские интерпретации получаемых цифр, но и позволяют увидеть (а точнее услышать), как происходит коммуникация между интервьюером и респондентом.
Один из многочисленных сюжетов этой коммуникации — информированное согласие. Дискурсивная рамка, которая накладывается на речь интервьюера через такие маркеры вежливости, как «Здравствуйте! Вы не могли бы ответить на несколько вопросов? Ваше мнение очень важно для нас. Это не займёт много времени» / «Спасибо! Вы нам очень помогли! Всего вам доброго!», ставит его в неравные отношения с респондентом. Интервьюер словно просит респондента оказать ему услугу. Роль ведущего как наиболее важного, главного, основного субъекта коммуникации (в его коннотативном значении) примеряет на себя ответчик, в то время как опрашивающий становится ведомым, вынужден подстраиваться под собеседника, так как от его гибкости зависит эффективность или неэффективность опроса. Признаки доминирования ответчика проявляются особенно отчётливо, если он в свою очередь начинает задавать вопросы или становится инициатором завершения разговора, зачастую ещё не успевшего начаться.
Сложный институциональный подход стандартизированного введения интервью, регламентированный его задачами, сменяется (или добавляется) более простым и самобытным в целях достижения коммуникативных интересов интервьюера. И если такой подход окончательно не возводит отношения интервьюера и респондента в степень равноправных собеседников, то так или иначе помогает достигнуть согласия ответчика, а впоследствии и его понимания, и снятия напряжения.
(1) Женщина, возраст неизвестен
И: Здравствуйте! Извините за беспокойство! Мы проводим опрос об уровне жизни граждан России, социологическая службы. От государства опрос, не готовы уделить 20 минут? Даже презентик небольшой дадим вам. Анкета займет у вас буквально 20-25 минут! Могу показать вам паспорт и другие документы.
Р: Вам в квартиру надо, нет?
И: Я не знаю как, где вам удобнее?
Р: У нас там ребёнок маленький…
И: Просто, действительно, анкета займет 20-25 минут, поэтому как вам удобнее. Если вам удобнее стоять в подъезде…
Р: Эта анкета насчёт, по поводу чего?
И: Правительство заказало опрос, провести опрос населения, об уровне жизни населения. Поквартирный обход: кто живёт, с кем живёт, какой доход населения. Я могу вам показать документы…
Р: Нет, я не буду участвовать.
И: Не хотите участвовать? Я вам даже презентик подарю!
Р: Нет.
И: Помогли бы государству? Может быть, наши власти наконец-то о нас позаботились?
Р: Это всё филькина грамота! Всё для галочки! Поэтому я уже от этих галочек вот так устала!
И: Помогли бы лично мне, моя работа…
И хотя во втором фрагменте попытка интервьюера убедить респондента для участия в интервью не увенчалась успехом, тем не менее интересно проследить цепочку коммуникативных стратегий, к которым прибегает интервьюер – маркетинговый (безличный формальный) уровень (Я вам презентик подарю!), нравственный социальный (безличный полуформальный) уровень (Помогли бы государству? Может быть, наши власти наконец-то о нас позаботились?) и эмоциональный индивидуальный (личный неформальный) уровень (Помогли бы лично мне, моя работа…).
Нельзя не отметить и некоторую долю оригинальности (и даже юмора) простого самобытного подхода в работе интервьюеров. Например, в ситуации представления себя. Было бы грубо назвать следующий прием ложью (всё-таки она безобидна), но коммуникативной хитростью – вполне уместно.
(2) Женщина, 60 лет,
Р: Здравствуйте!
И: Я корреспондент газеты «Аргументы недели. Урал»!
Р: Кто?
И: Корреспондент газеты «Аргументы недели. Урал». Я могу вам вкратце объяснить: мы проводим небольшое исследование об уровне жизни населения. Наше правительство недавно опубликовало очень.., слишком уж хорошие результаты о том, как живёт наш народ. Вот, мы решили провести свое исследование. Не можете ответить, минут 20 потратить на анкету?
Р: Давайте.
И: Ага, номер квартиры у вас какой?
Важно отметить и те приемы интервьюеров, направленные вызвать не столько доверие респондента, сколько смятение и волнение, которые не менее эффективны. Следующие примеры демонстрируют и совершенно независимую стратегию поведения интервьюера – интервьюер не подстраивается под респондента, но задает тон беседы:
(3) Мужчина, 40 лет
И: Так и запишем – отказались помочь государству! Хорошо!
Р: (пауза) А… вопросы по какому..? Соцопрос?
И: Общество. Семья. Дети. Я могу вам дать письмо прочитать, здесь всё написано. Будете участвовать? Я могу вас сквозь дверь опросить, мне не сложно!
Р: Да.
И: Давайте, 40 лет вам…
(4) Мужчина, 56 лет
Р: Кто?
И: Опрос общественного мнения!
Р: …
И: Что значит «какого»? Вашего – какого! По заказу правительства Российской Федерации. Вот письмо, вот документы. Откройте, покажу.
Р: (открывает дверь) Зачем это?
И: На вопросы ответить. Я буду спрашивать, вы будете отвечать! Так, какая у вас квартира?
Р: Проходите (впуская в дом).
Вряд ли стоит говорить о сугубо индивидуальном подходе ведения интервью, с момента его зачина до окончания, однако, не стоит забывать и об общепринятых стандартах ведения любого диалога, где далеко не последней целью является если не получить удовольствие от общения, то поддержать, по крайней мере, здесь и сейчас, хорошие отношения с собеседником.
