Мой коллега, один из лучших в стране полевых исследователей, который блестяще владеет методами группового интервью, привел мне пример, который ставит вопрос о том, так ли важно, как грамотно сформулирован вопрос, или важнее, что спрашивают или о чем, а может создание необходимой атмосферы для понимания.
Речь шла о сравнительном международным исследовании, где для фокус-групп был переведен на русский язык вопросник иностранного заказчика. Перевод был, мягко говоря, выполнен коряво. Формулировки вопросов звучали, как принято говорить, не по-русски. Однако для «усугубления» сравнительной цели исследования заказчик не разрешил осуществить более адекватный перевод. В качественном исследовании на это смотрят без особых эмоций, т.к. знают, что если что, то всегда можно прояснить респонденту смысл непонятного вопроса. Но в этом случае опытный в этих делах заказчик затребовал, кроме обычного наблюдателя, видеосъемку и полный транскрипт, где пояснениям не должно быть место. Не ожидая ничего путного из этой затеи и заклеймив «упертого» заказчика, коллега начал проводить группы в формате, «воля ваша, но я предупреждал». Результат превзошел ожидания, но как! Ни в одной из 30 групп не возникло никаких проблем с пониманием вопросов, которые были сформулированы с нарушением правил нашей речи, изобиловали отсутствие смысловых связок и нелепыми формулировками.
Я тоже вспомнил свое изумление, когда мой американский коллега в донской казачьей станице в начале 90-х, задавал «неправильные» по форме и странные по содержанию вопросы и получал более точные и подробные ответы, с поясняющими примерами, чем я со своими «отшлифованными «, «рабочими», «пропилотированными» гайдами. Никого не смущало, что «заначку» он называл «черным бюджетом» и без пояснения понимали, «о чем это он». Или когда он напрямую интересовался: «разошлись, потому что секс больше перестал, ушел насовсем?». Каким-то образом они догадывались о расширительном значении этого понятия в заданном им вопросе, где, кроме физиологии, понятие секс в другой культуре включает в себя и «любовь-морковь». И, отвечая ему, говорили не только, что «вместе уже не спали», но и о чувствах.
Получается, что большее значение в исследовании имеет общий контекст беседы, кто спрашивает, о чем и зачем. Ведь не случайно, мы в состоянии понять фразу составленную из одних глаголов («решили пойти найти купить выпить»). Значит большее значение имеет общий смысл беседы, наличие вопросов по сути дела, а не как они сформулированы? Помню, как был удивлен, что понял коллегу, который говорил на смеси английского, китайского и русского по теме социальных сетей поддержки, которой я тоже занимался, но ничего не понял из его рассказа о посещении какой-то выставки. Действительно, если исследователь «заряжен» настоящим интересом, непониманием и желанием разобраться в сути дела, то респондент прощает ему неуклюжесть и нелепость в формулировках вопросов.
